– Пора, Александръ Карловичъ, – зам?тила она мужу. По?демъ… Благодарю васъ, Викторъ Наумовичъ.

– Не за что! Помилуйте-съ!.. Позвольте вамъ нижайше кланяться за компанію…

– Ну да! – перебила его княжна, очень неестественно засм?явшись. Мы васъ, Викторъ Наумовичъ, благодаримъ «за угощеніе», а вы насъ – «за пос?щеніе!..» Папа! Такъ кажется у Островскаго, гд?– то…

– Не помню, душа моя… Я в?дь Островскаго не люблю, – сухо отозвался князь…

– А-а н?тъ! Я несогласенъ съ вами, Аркадій Валерьяновичъ, – находчиво вм?шался баронъ, любившій руссофильствовать. У него этотъ бытъ, купеческій, очень в?рно схваченъ.

Вс? шли, медленно подвигаясь къ выходу.

– Да! Вотъ что, Mesdames! – громко возгласилъ Звенигородовъ. Завтра зд?сь, на Маломъ фонтан?, большое торжество: праздникъ съ разными увеселеніями, съ фейерверкомъ, электричествомъ, съ разными увеселительными комедіями… Вы видали афиши?

– Н?тъ, не видали, – томно отв?чала Лидія Аркадьевна.

– Какъ-же-съ! На вс?хъ ст?нкахъ, на вс?хъ столбахъ расклеены… Ежели угодно будетъ вамъ? Д?ткамъ вашимъ, баронесса?.. У меня взято три коляски къ вашимъ услугамъ.

– Очень благодарны, но зач?мъ вы это д?лаете, Викторъ Наумовичъ?.. Я своихъ д?тей никогда не пускаю на такія гулянья.

– Отчего-же-съ?.. А не то можно на пароход?. Туда съ утра пароходы будутъ ходить, съ музыкой, съ п?сенниками!..

– А качели тамъ будуть? – коварно осв?домилась княжна. Такія качели, какъ на площади, въ Петербург?, на масляниц??

– Не знаю-съ, В?ра Аркадьевна!.. Думаю, что всякое тамъ будетъ настроено, потому народный праздникъ, въ пользу благотворительныхъ школъ.

– Ну, такъ и качели будутъ нав?рное! – улыбаясь сказалъ Арданинъ. Школьникамъ какое-же веселье безъ качелей?

– Вы покачаетесь, м-сье Арданинъ?

– Н?тъ, княжна. У меня легко голова кружится. Князь Ладомирскій давно ужъ неловко пожимался. Онъ, какъ ни былъ сл?пъ къ недостаткамъ своего желаннаго зятя, не могъ не зам?чать, что онъ, въ этотъ вечеръ, тривіальн?е ч?мъ когда-либо, и что В?ра не можетъ надъ нимъ не см?яться.

– L'idee de parler ainsi! – тихо произнесъ онъ, обратившись къ дочери и пожимая плечами.

– Такъ извольте приказывать, княжна! – обратился къ ней Звенигородовъ. Какъ и когда угодно вамъ будетъ ?хать?.. Посмотр?ть право стоитъ…

– Очень в?роятно. Но мн? совс?мъ не угодно туда ?хать, Викторъ Наумовичъ… Я, впрочемъ, не знаю, почему вы желаете сообразоваться именно съ моими желаніями?..

– Это очень любезно! – посп?шно перебилъ князь. Въ самомъ д?л?, въ такіе чудные вечера жаль сид?ть дома!

– Однако я согласна съ сестрой, – зам?тила баронесса: въ такую толпу, какая, в?роятно, будетъ тамъ завтра, ?хать невозможно.

– Почему-же-съ?.. Тамъ, однако, распорядительницами все дамы высшаго круга… Сама генералъ-губернаторша!

– Я понимаю хорошо, что обязанность этихъ дамъ присутствовать на благотворительномъ праздник?, – сказала баронесса своимъ французско-русскимъ нар?чіемъ; но мы не зд?шнія, у насъ н?тъ никакой обязанности… Nous pouvons nous en dispenser.

– Завтра никого не будетъ на бульвар?, – вполголоса зам?тилъ Арданинъ; а бульваръ чудо какъ хорошъ въ такія лунныя ночи.

В?ра только подняла на него глаза, въ отв?тъ на это зам?чаніе… Какъ много сказалъ этотъ взглядъ и какъ долго вид?лъ его передъ собою въ ту ночь Арданинъ, большими шагами перекрещивая свой номеръ въ С?верной гостиниц?.

VI

Несмотря на праздникъ-монстръ, привлекшій на сл?дующій день множество народа на Малый Фонтанъ, на Одесскомъ бульвар? тоже было не мало гуляющихъ.

Луна лила потоки св?та; внизу пристань была разукрашена цв?тными фонарями, а небольшіе пароходы, въ праздничныхъ уборахъ, то и д?ло бороздили зеркальную поверхность моря, гремя кадрили и вальсы, перевозя публику на гулянье и обратно, соблазняя и привлекая ее своимъ наряднымъ видомъ и музыкой.

На это зр?лище сверху бульвара и громадной каменной л?стницы, что спускается на пристань, любовались многіе зрители, не пожелавшіе ?хать на самое м?сто гульбища, куда съ утра стремилось, сушей и моремъ, все населеніе города.

Къ числу ихъ принадлежало и избранное общество про?зжихъ, остановившихся на перепутьи въ Одесс?. Князь Ладомирскій, со своей семьею, проводилъ этотъ прекрасный вечеръ подъ нав?сомъ платформы Замбрини, любуясь серебряной ночью и развлекаясь бол?е или мен?е пріятными разговорами, мороженымъ и чаемъ.

Въ этотъ день утромъ у князя, а потомъ и у баронессы Крамфельдъ, было долгое объясненіе съ В?рой. Оба, отецъ и старшая сестра, не могли не согласиться съ нею въ томъ, что Звенигородову несравненно было бы приличн?й, по уровню его образованія и по манерамъ, быть сид?льцемъ въ одномъ изъ магазиновъ, которые снабжались мануфактурными произведеніями его фабрикъ, ч?мъ носить званіе камеръ-юнкера; но оба также находили, что его можно отшлифовать, а что милліоны его заслуживали гораздо большаго вниманья, ч?мъ его недостатки.

Баронесса безусловно осуждала вчерашнее обращеніе сестры съ безобиднымъ женихомъ, ей предназначаемымъ. Аркадій Валерьяновичъ изумлялся «сил? любви этого добр?йшаго малаго» къ его дочери… Онъ находилъ, что одна безм?рная н?жность чувствъ д?лала его глухимъ и сл?пымъ къ ея недоброт? и насм?шкамъ.

– А я нахожу, что онъ глухъ и сл?пъ отъ природы, потому что глупъ непроходимо! – р?зко возразила имъ княжна. Что касается любви его, папа, то я ей положительно не в?рю.

– Ты удивляешь меня, chere аmiе?.. Челов?къ третій разъ д?лаетъ теб? предложеніе, сл?дуетъ за тобой, какъ т?нь! ждетъ годы!..

– Сд?лаетъ предложеніе и на четвертый и на десятый, если въ это время не найдетъ лучшей партіи! – горячо возразила княжна. Ему лестно жениться на княжн? Ладомирской, породниться и войти чрезъ насъ въ лучшее общество, вотъ и все. Самъ по себ? онъ нав?рное предпочелъ бы мн? каждую дородную купеческую дочку!..

– О, дитя мое! Можешь-ли ты такъ думать? – сокрушенно вскричалъ старый князь.

– И что за выраженія, Vera! – прибавила баронесса!

– Мн? не время выбирать выраженія! – горячо возразила ей сестра. Что касается до стараній вашихъ уб?дить меня въ любви господина Звенигородова, то прошу васъ оставить ихъ! Вы не ув?рите меня!.. Я знаю, что мн?, в?роятно, придется принесть себя въ жертву этому золотому тельцу; но пусть же онъ знаетъ, по крайней м?р?, что я его не обманывала. Ни любви, ни уваженія, я не могу къ нему чувствовать. И выказывать ничего подобнаго не стану!.. Зат?мъ, если несмотря ни на что, онъ захочетъ быть мужемъ княжны Ладомирской, не обманываясь на счетъ моихъ къ нему чувствъ, – да будетъ такъ!

– Но изъ уваженія къ самой себ? ты должна быть къ нему снисходительн?й – протестовалъ отецъ.

– Одно изъ двухъ, В?ра: или откажи ему окончательно, или щади въ немъ достоинство своего будущаго мужа! – резонно доказывала сестра.

Съ этимъ посл?днимъ доводомъ княжна не могла внутренно не согласиться. Зато она горячо оспаривала панегирики нравственнымъ достоинствамъ «добр?йшаго Виктора Наумовича», которые князь ему расточалъ. Она даже прямо выражала уб?жденіе въ противномъ. По ея мн?нію, никакой ровно доброты, благородныхъ стремленій, а т?мъ мен?е великодушныхъ чувствъ за нимъ не водилось. Она была ув?рена, что время докажетъ отцу его заблужденія…

– Но не въ томъ вопросъ! – закончила она. Д?ло въ томъ, что я сознаю не мен?е васъ печальную необходимость самой выйти изъ тяжелаго, чуть не отчаяннаго положенія и васъ вывести изъ б?ды… Повторяю: я не отказываюсь выйти за Звенигородова, со временемъ… если не случится чего нибудь непредвид?ннаго… Но я желала бы, я прошу, чтобъ зд?сь, пока я не окончательно связана съ нимъ словомъ, меня оставили въ поко?, не вынуждая обращаться съ нимъ, какъ съ объявленнымъ женихомъ. Этого пока н?тъ и я хочу пользоваться эти посл?дніе дни свободой.

Ультиматумъ былъ принятъ. На него по невол? приходилось сдаться изъ боязни худшаго.

Ц?лый день В?ра Аркадьевна была печальна; очень сдержана и молчалива съ Звенигородовымъ, но не относилась ужъ къ нему такъ, какъ наканун?.